То, что в Одессе любят юмор общеизвестно. Ни один город в мире не дал столько сатириков и юмористов как славная Одесса. Юмористы, куплетисты, сатирики и просто шутники. Фамилий не перечесть. Вот только, начиная с 1917 года, юмор коренных одесситов для некоренных стал уж слишком горьким. Хотя горечь одесского юмора можно заметить лишь при условии бьющегося в груди горячего русского сердца. Сердечный сосуд, наполненный советской теплохладностыо, этого не заметит, его хозяин будет неистово рукоплескать очередному юмористическому перлу коренных одесситов. К примеру, вот этому, произнесенному мэтром советской и одесской юмористики Михаилом Жванецким. Из выступления перед работниками сельского хозяйств в Колонном зале Дома Союзов в честь праздника Дня работников сельского хозяйства. «Для начала нужно поинтересоваться как здоровье скота?» юморист делает паузу. Зал хохочет. Тогда юморист продолжает: «Что ж, как видим здоровье прекрасно, а потому продолжим ...»

Или еще один пример из собственного опыта. Идем по улице Базарной, в Одессе. Видим лежащую на дороге пожилую женщину. Начинаем спрашивать, чья это женщина, ведь ей нужно помочь. Слышим в ответ: «Вон там, видите, мужчина моет машину, у него спросите». Действительно, метрах тридцати от лежащей мужчина моет «крутой» джип. Подходим и говорим, что вот там де лежит женщина. В ответ слышим: «А она вам мешает?». Горький юмор. Вдвое горше, что лежащая женщина была матерью, моющего машину мужчины ...

И, наконец, третий пример, имеющий непосредственное отношение к нашему повествованию.

Приезжает в Одессу гость. Выходит из вагона поезда и спрашивает у встречного: «Как пройти на Дерибасовскую?» Слышит в ответ: «А вы откуда». Отвечает: «Я из Москвы. Как пройти на Дерибасовскую?» Слышит в ответ: «А вы первый раз в городе?» Отвечает: «Да, как пройти на Дерибасовскую?» Слышит в ответ: «А может вам лучше пройти на кладбище?» Приезжий уже явно раздражаясь, отвечает: «Зачем мне кладбище? Как пройти на Дерибасовскую?» Слышит в ответ: «Как зачем, на кладбище похоронена моя мама». Приезжий уже горячась: «Да зачем мне ваша мама. Как пройти на Дерибасовскую?!» Ему в ответ: «Как вам не нужна моя мама. Нас у мамы было семеро, вы можете сегодня позволить себе семерых детей?» Приезжий, злобно выругавшись, бросается бежать, куда глаза глядят. Вдогонку ему несется: «Куда же вы побежали, Дерибасовская за углом». Зал смеется. Юморист раскланивается. И никому в голову не придет назвать прочитанный монолог откровенным издевательством над доверчивым гостем славной Одессы. Действия же коренного одессита можно смело охарактеризовать одним словом: провокация. Много оттенков включает в себя это слово. Но от этой палитры оно отнюдь не становится привлекательным. В любой форме провокация выглядит омерзительно.

В сегодняшнем нашем очерке я остановлюсь на провокациях, которые пришлось увидеть собственными глазами. Часть из них пришлась на долю моих друзей, часть на мою собственную. Может, кому-то покажется странным, что я довольно часто употребляю местоимения «мы», «наши». Это не от гордости за написанное, какая уж тут гордость со слезами на глазах и болью в сердце, это от того, что за каждой строкой данных очерков стоят десятки людей, ставших жертвой безсовестной и гнусной провокации, имя которой прикрыли священными для любого православного верующего русского человека словами Истинно-Православная Катакомбная Церковь. Разные формы были в этой провокации. Сегодня мы расскажем несколько фактов о провокации самой действенной и потому самой опасной - провокации словом.

Моя добрая знакомая, художник по призванию, педагог по образованию, стремилась узнать истину. Искала ее, где она? В РПЦ-МП? Сомневалась, видя деяния тамошних обитателей. В РПЦЗ? Но как РПЦЗ найти? Как добраться до тех, кто связан с Зарубежной Церковью? И вот тогда-то, стала она читать православную газету, где особо привлекли ее внимание статьи, подписанные именем иеромонаха Дионисия (Алферова). Через некоторое время не стало для нее более любимого и почитаемого автора. Где только возможно старалась женщина приобрести статьи иеромонаха Дионисия и читать, читать, читать. Чтение статей приносило неизъяснимую прелесть и захватывало дух. Одним словом, очень скоро в голове женщины стала вызревать мысль: нужно обязательно увидеть иеромонаха Дионисия, поговорить с ним на духовные темы. Он и только он может дать ответы страждущей и мятущейся душе. Прямо по Есенину. Помните в поэме «Емельян Пугачев»: «Пропустите меня к нему, я хочу видеть этого человека!» Крик-требование Хлопуши все сильнее и сильнее звучал в голове женщины. Мало-помалу образ иеромонаха Дионисия (Алферова) начал медлённо меняться и приобретать черты …  Господи прости,  но это было на самом деле, женщина стала представлять, иеромонаха Дионисия в образе преподобного Сергия Радонежского. При этом она его никогда не видела в живую, этот образ она нарисовала только по прочтению статей иеромонаха Дионисия Алфёрова.  И таки она решила ехать. «Пропустите меня к нему, я хочу видеть этого человека!».

Женщину не пугала дальняя дорога, в Угловку, Новгородской области. Не страшили расходы, живет она на пенсию. Не опасности странствия, на тот момент ей было под шестьдесят лет. Желание увидеть в живую предел ее мечтаний, чуть ли не самого преподобного, пересилило все довода ее родных и нас, ее друзей. С собой она взяла щедрые дары юга: тарань, иные сорта рыбы, фрукты. И поехала.

Я не провожал ее и не встречал на обратном пути. Я только выслушал ее рассказ о путешествии и пожалел, что деньги за рыбу были плачены немалые. Щучу. Пожалел добрую душу русской женщины, в которую взяли и безсовестно наплевали.

Случилось это следующим образом. Всю дорогу женщина жила мечтой. Душа замирала в предвкушении встречи с ней. Я отнюдь не ерничаю, я хорошо знаю эту женщину, ее стремление во всем видеть правду и красоту. Она действительно жила образом, нарисованным ее воображением. Но предметом этого воображения послужили статьи иеромонаха Дионисия Алферова. И вот когда по согласованию её встретили, и она увидела о. Дионисия, то в ее глазах всё четко отпечаталось. Если бы только разочарование, а то ведь емкое слово из трех букв ... «жид». В секунду столь воображаемый ею образ преподобного Сергия развеялся  реальным человеком на перроне. Она не может скрыть свои чувства, открытая настежь. В момент встречи она не могла измениться, она откровенно выказала свое разочарование увиденным. И как она сама сказала, ей показалось, что иеромонах Дионисий сразу понял это разочарование. Словно прочитал по ее глазам. Это ее мнение.

Одним словом встреча произошла, а доверительного разговора, столь ожидаемого, не вышло. Не смогла женщина получить ответы ни на один вопрос. Вначале ей было сказано, что проблемы у иеромонаха с огородом, недосуг, мол, духовные беседы вести. Затем, когда женщина познакомилась с причетом храма, ее поразило, что в иконной лавке находятся только труды братьев Алферовых. Стоит сказать, что приехала она на Страстную Седмицу и надеялась встретить Пасху.  Но, в Страстную Пятницу её попросту отправили домой. И Пасху она встречала в поезде. Милое гостеприимство. Чисто православное, братское. В духе статей иеромонаха Дионисия. Где столько о России, о православных людях, проблемах Православия вообще, так сказать, в мiровом масштабе. Но давайте мысленно представим себе весы и попробуем взвесить: на одной чаше: «богословские» мудрствования и поучения, а на другой безсовестный пинок под зад православного человека, приехавшего за реальным духовным окормлением и получившего празднование Пасхи на полке в пассажирском поезде дальнего следования. Так какая чаша весов перевисит? Хочется, чтобы на этот вопрос ответил каждый, кто найдет время прочесть этот материал.

Случившееся с моей знакомой, православной верующей - это пример духовной провокации, когда за внешне «боголюбивыми» трактатами о проблемах Православия, скрывается неутоленное чувство собственной значимости и непомерные личные амбиции. И это самое безобидное в таком роде провокации. Другое дело, когда ведется крупномасштабная провокация, ставящая целью обман сотен, а то и тысяч верующих. Когда создается ложный образ ревнителей Православия, за которым скрывается намерение опорочить Православие, надругаться над ним. Как профессиональный журналист, я привык оперировать фактами. Факты же эти таковы, что вся деятельность братьев Алферовых есть, по существу, тонко продуманная сознательная провокация, рассчитанная на тех, кто доверяет словам и рисует образы, исходя из слов, а не смотрит на дела людей, эти слова произносящих. Случай с моей знакомой женщиной это всего лишь штрих. По нему нельзя судить о том, что собственно движет братьями Алферовыми. Начиталась женщина трудов иеромонаха Дионисия, а он-то при чем? Не насильно же он заставлял её читать. Не хотела бы и не читала. Да и на Пасху, зачем ей оставаться в далекой Угловке, лучше поспешить домой, с родными Пасху отпраздновать. Умно повернуть, и окажется, что сама женщина  виновата - нечего читать всё подряд без разбору, потом мечтать и в дальнюю даль ездить.

В случае с моей знакомой повернуть в нужную сторону можно. Но как быть в моем случае? Нет, я не представлял себе братьев Алферовых ни в каком образе или образах. Я просто написал им, прося переправить мое письмо в Архиерейский Синод РПЦЗ. Думалось мне, что у них есть такая возможность. Случилось это в 2001 году. Тогда, убедившись в откровенно раскольническо- отступнической позиции лазаревской Одессы, мы искали пути выхода на Архиерейский Синод РПЦЗ, чтобы рассказать о происходящем в Одессе. Братья Алферовы мне виделись теми людьми, которые имеют возможность нам помочь. И я получил ответ от о. Тимофея Алферова. И это был ответ всем ответам. Еще раз подчеркиваю, я просил переправить мое письмо в адрес митрополита Виталия о происходящем в Одессе и больше от о. Тимофея ничего не требовал. Выступить в качестве духовного наставника я его не просил. В ответе же, мне было сказано, что лучше держаться владыки Лазаря, потому как это единственно верное решение! Подлинник письма о. Тимофея мы приведем в книге. Затем мне в письме было прочитано поучение, как православному журналисту, что делать можно и чего нельзя. Почему было сказано на эту тему? По наивности я отправил о. Тимофею свою книжечку «Очерки православного журналиста», где очень много о пещерных скитах и монастырях Крыма, мои впечатления о пребывании в них. Есть такое понятие журналистская или писательская солидарность, когда каждый пишущий дарит своему коллеге написанное и изданное не для того, чтобы получить рецензию или похвастаться, а просто поделиться радостью. Ведь для любого пишущего человека выход его писаний, какие бы они не были, это всегда радость. Настоящий коллега, а не завистник, всегда порадуется за коллегу.

О. Тимофей Алферов менторским тоном прочитал проповедь о вредности занятий православной журналистикой и порекомендовал мне для дальнейшего развития комплекты «Успенского листка» с трудами братьев Алферовых. И еще, назвав мои восторги во время молитвы инока в пещерном храме  рано утром, восторгами неофита, неумеренными и душевноопасным, но могущими быть (в силу неопытности неофита), о. Тимофей даже не подумал, что, написав таким образом незнакомому человеку, он его элементарно обижает. Но разве может такая мысль, сугубо православная, прийти в голову «богослову-мыслителю»? Он решает проблемы мiрозданья, а мне было просто на душе радостно: русский я! И только русский поймет, почему у нас слезы на глазах, когда входим мы с древние православные храмы, где молились наши предки. Прикладываемся к святым образам. «Коренные москвичи» Алферовы не поймут неофитских чувств русского православного человека, им чужды источники его веры. «Коренные москвичи» и «коренные одесситы» веруют по-другому. Эти люди могут надеть на себя православные одежды, как бес может надеть на себя личину ангела света, но жидовская сущность их не исчезнет, она обязательно проявится, и с особенной силой тогда, когда русский православный человек распознает, наконец, кто же скрывается под маской православного пастыря. Свою первую независимую газету «Православные» я выпускал на собственные деньги, не обирая Русское Зарубежье, а «коренные одесситы» со жмеринскими  Лахманами не приняли для распространения ни одного номера. Зато «Успенский листок» служил в Одессе чуть ли не стенгазетой, хотя сам владыка Лазарь говорил откровенно: «Да два жида его выпускают». Мало кто задавался вопросом, ну, например, на какие средства его издают. Вспомните, в каких годах начал выходить сей листок, как тогда обстояло дело с финансовыми возможностями у истинно-православных? На пожертвования сельских прихожанок-старушек газету издавать никак не получиться. Кто мог помочь братьям Алферовым с печатанием их газетенки? Может влияние и связи небезызвестного Жореса Алферова, неустанного деятеля КПРФ помогли? Один из лазаревских иеромонахов рассказывал мне о родстве телесном братьев Алферовых с коммунистическим завсегдатаем. Его рассказ не факт, но печатание «Успенского листка» в типографии МГУ, в центре Москвы наводит на серьезные размышления. Как и такой факт. Коль возможно было печатание газеты открыто ненавидимой, якобы за принадлежность к РПЦЗ, в центре Москвы, то почему все - и владыка Лазарь и братья Алферовы со присными - разъехались подалее от столицы? Или то был негласный приказ их истинных хозяев?  Вопросы, вопросы. Не ставя их, не разобраться в гнусной провокации, которая подобна дракону, имеющему безчетное количество голов. И каждая норовит сожрать с потрохами не думающего и без разбору верующего всему написанному современными «богословами».

Ответ о. Тимофею я тогда не написал. Нужды в том не имел, как и в самом о. Тимофее. Но вскоре привезли мне старые номера одной газеты, выходящей в России. Это были одни из тех номеров, в которых широко публиковались разоблачительные статьи так называемого «архиепископа» Амвросия, то ли «князя», то ли «графа» фон Сиверса, где поливалась грязью история и деятельность РПЦЗ.  В том номере невдалеке была опубликована заметка за подписью о. Тимофея Алферова. В ней он зачем-то резко нападал на редактора данной газеты, обвинив его в сотрудничестве с органами КГБ. Заметка сама в двадцать строк. Но статья, как ответ на эту заметку, была тут же, почти на всю полосу. И в статье говорилось не об облике о. Тимофея, о том, с кем он сотрудничает, а о моральном лице митрополита Виталия, который ни в какую не соглашается на соединение с Патриархией. И высказывания эти были не просто некорректны, но и оскорбительны для старца митрополита. Казалось, что между заметкой о. Тимофея, кстати, принадлежавшего к клиру РПЦЗ, и статьей, направленной против клира и иерархии РПЦЗ, нет никакой связи, кроме той, что опубликованы они рядышком. Но кто имеет отношение к профессиональной журналистике, знает кухню подобных материалов.

Она проста: застрельщик, как на охоте, выступает с заметкой-призывом. А уж затем тему, которую поднял застрельщик, развивают золотые журналистские перья газеты. У застрельщика незавидная роль, лавры ему не достаются. Он выполняет всего лишь роль провокатора. Скажите, зачем о. Тимофею, который не имеет никакого отношения к КГБ-МП, обвинять редактора православной газеты в каких то связях с органами. Его ли это дело? Конечно, нет. Но, делая это, он откровенно развязывает руки для огульного хуления и очернения той структуры, к которой он принадлежит. Он дал повод недругам написать хулу в адрес Первостоятеля РПЦЗ митрополита Виталия. И те этим воспользовались. При этом обвинение редактора в сотрудничестве с органами в десять строк, а хула на Первоиерарха РПЦЗ в пятьсот. Что останется в памяти читателя? Вот эти пятьсот строк. Провокация в действии. И провокация умелая. И опять в центре ненавистный для темных сил, одетых в православные одежды, митрополит-мученик Виталий. Братья Алферовы могут сколько угодно сегодня говорить о благословении, данном якобы их лже-структуре ИПЦ митрополитом Виталием. Их слова продолжение той же провокации, которая сегодня начинает приобретать новые формы. Какие? Это мы скоро увидим.

Конец девятой части.

Александр Таненков.